|
Беловежская пуща (1975)
Н. Добронравов
Заповедный напев, заповедная даль.
Свет хрустальной зари, свет, над миром встающий.
Мне понятна твоя вековая печаль,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.
Здесь забытый давно наш родительский кров.
И, услышав порой голос предков зовущий,
Серой птицей лесной из далёких веков
Я к тебе прилетаю, Беловежская пуща.
Многолетних дубов величавая стать.
Отрок-ландыш в тени, чей-то клад стерегущий…
Дети зубров твоих не хотят вымирать,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.
Неприметной тропой пробираюсь к ручью,
Где трава высока, там, где заросли гуще.
Как олени с колен, пью святую твою
Родниковую правду, Беловежская пуща.
У высоких берёз свое сердце согрев,
Унесу я с собой, в утешенье живущим,
Твой заветный напев, чудотворный напев,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.
Белоруссия (1975)
Н. Добронравов
Белый аист летит,
Над белёсым Полесьем летит…
Белорусский мотив
В песне вереска, в песне ракит…
Всё земля приняла —
И заботу, и ласку, и пламя,
Полыхал над зёмлей
Небосвод, как багровое знамя. |
Вариант:
Самой первой тебе
Приходилось встречаться с врагами. |
Припев:
Молодость моя,
Белоруссия.
Песня партизан,
Сосны да туман…
Песня партизан,
Алая заря…
Молодость моя,
Белоруссия.
Наша память идёт
По лесной партизанской тропе,
Не смогли зарасти
Эти тропы в народной судьбе…
Боль тех давних годин
В каждом сердце живет и поныне,
В каждой нашей семье
Плачут малые дети Хатыни… |
Вариант:
С нами малые дети Хатыни… |
Припев.
Белый аист летит
Над Полесьем, над тихим жнивьём…
Где-то в топи болот
Погребён остывающий гром.
Белый аист летит,
Всё летит над родными полями,
Землю нашей любви
Осеняя большими крылами.
Припев.
В земле наши корни (1971)
Е. Долматовский
В земле наша правда, в земле наши корни,
И силы в плечах — от лугов и полей.
Земля и оденет, земля и накормит,
Ты только себя для неё не жалей.
Под небом, прозрачным и синим,
Земля — словно сон наяву.
Припев:
Зови меня дочкой, зови меня сыном,
А я тебя матерью с детства зову.
Земля хорошеет, приветствуя друга.
Земля для врага — как огонь горяча.
И часто бывает, что лемехи плуга
Заденут при вспашке обломок меча.
Сверкают алмазы росинок,
И падают звёзды в траву…
Припев.
На нивах и пашнях красивые люди,
Они у земли набрались красоты,
А если ты землю всем сердцем не любишь,
Любви настоящей достоин не ты.
Под солнцем советской России
На гордой земле я живу.
Припев.
Комментарий Евгения Долматовского из нотного сборника «Песни на стихи Евгения Долматовского и биографии этих песен, рассказанные поэтом» (М., 1975): |
Летом 1972 года большая группа писателей побывала в Алтайском крае. Вообще-то писателю полезно путешествовать по своей стране в одиночку, а поэту даже не мешает почувствовать одиночество, чтобы встречи с новыми людьми были как бы победой над ним и над невольно нарождающейся в дороге грустью.
А тут алтайцы пригласили столько писателей, что одного самолёта на всех не хватило! Сибирякам, видно, очень хотелось раскрыть перед писателями ненаписанную книгу своей жизни. Надо сказать, что это им удалось!
Удалось ли писателям обрести здесь материал для новых книг? Не будем торопиться с выводами. Я знаю, как долог и извилист путь впечатления и переживания. Он может лишь через годы и десятилетия стать рассказом, стихотворением, эпизодом романа.
Не слишком ли поспешно сочинил я тогда на Алтае стихотворение «В земле наши корни», превращённое потом в песню Александрой Пахмутовой?
Будучи человеком городским, я всегда испытываю робость перед темой земли, перед великой и основополагающей темой хлеба. Наверное, необходимо заслужить право писать о земле, о сельском труде. Впрочем, эти мысли пришли ко мне уже тогда, когда стихотворение разбежалось по страничкам моего блокнота.
Я начал искать не столько оправдания, сколько объяснения — как появилась эта песня на свет.
И я почувствовал: в основе песни лежит очень давнишнее, очень отдалённое временем событие моей жизни. В 1931 году я был командирован комсомолом на Алтай для участия во второй большевистской весне — так назвали начальную пору колхозов. Горожанин, видевший раньше деревню лишь за оградой пионерского лагеря, человек, впервые оказавшийся вдали от дома и на самостоятельной работе, я очень тосковал тогда на Алтае, многого не зная и не понимая в деле, которое стало моей ответственностью. Ведь я был всего лишь комсомольцем с годичным стажем и семилеткой за плечами.
Пожалуй, впервые столкнулся я лицом к лицу с ожесточённой классовой борьбой, впервые увидел врага-кулака и почувствовал силу народа, творящего свою историю.
Мне казалось — я всё же не свой человек здесь, и я мечтал, чтобы эта земля назвала меня своим сыном. Вот откуда — трижды повторяющаяся в песне строка. Значит четыре десятилетия она дозревала…
А непосредственным толчком к стихотворению была мысль, высказанная птичницей-бригадиром на одной из встреч с писателями — уже летом 1972 года. Выступая как читательница, размышляя вслух над тем, как может быть отражён сельский труд в литературе, девушка сказала в прозе, в речи: «Если ты землю всем сердцем не любишь, любви настоящей достоин не ты». Приблизительно так она сказала, а по мысли — точно так. И её слова вошли в мою песню, как дорогие, важные и близкие мне.
|
До третьих петухов (1975)
Н. Добронравов
Мне грозный путь назначен.
Я в ночь открою дверь —
Ты крикнешь мне: «Удачи!» —
А я отвечу: «Верь!»
Родился я в рубашке
Лохматых облаков.
Не будет мне поблажки
До третьих петухов.
Дорога, ты, дорога, —
То вьюга, то гроза…
Следят за мной с тревогой
Любимые глаза.
Коварный ветер странствий,
Злорадный смех врагов…
Надеются, что сдамся
До третьих петухов.
Я молод и не промах,
Я — сказка наяву —
Волшебников знакомых
На помощь позову.
Засвищет ветер боя,
Взовьётся пыль веков.
Звезду свою открою
До третьих петухов.
Лишь смелые красивы,
А трусу — грош цена!
А сказочники живы,
И молодость сильна.
И сердцу нет покоя
От песен и стихов…
Мы встретимся с тобою…
До третьих петухов.
Слушай, тёща (1981)
Н. Дружининский
От меня жена ушла —
Вот так да…
От меня жена ушла
Навсегда.
Сколько в жизни я потел
От потерь,
Сколько жизни я терпел —
А теперь…
Припев:
Слушай, тёща, друг родной,
Помоги!
Ты пойми, что мы с тобой
Не враги.
По закону если брать,
Мы — родня,
Ты почти вторая мать
Для меня.
Тёща носом повела —
Вот так так…
От тебя жена ушла?
Сам простак!
Эх, куплю баян большой,
Пальцы вниз —
Растяну со всей душой
Вальс-каприс…
Слушай, тёща, друг родной,
Этот вальс:
Я его сыграю нежно
Для Вас,
Выпью чарочку вина,
Всех прощу…
Ах, услышь, услышь, жена,
Как грущу! |
Вариант:
Я его сейчас сыграю
Чудной музыкой сполна
Угощу… (вариант эпохи борьбы
с пьянством и алкоголизмом) |
Припев.
Я не могу иначе (1982)
Н. Добронравов
Нет без тревог ни сна, ни дня.
Где-то жалейка плачет…
Ты за любовь прости меня,
Я не могу иначе…
Я не боюсь обид и ссор,
В речку обида канет…
В небе любви такой простор, —
Сердце мое не камень.
Ты заболеешь — я приду,
Боль разведу руками.
Все я сумею, все смогу, —
Сердце мое не камень.
Я прилечу — ты мне скажи,
Бурю пройду и пламень.
Лишь не прощу холодной лжи, —
Сердце мое не камень.
Видишь — звезда в ночи зажглась,
Шепчет сынишке сказку…
Только бездушье губит нас,
Лечат любовь да ласка.
Я растоплю кусочки льда
Сердцем своим горячим.
Буду любить тебя всегда —
Я не могу иначе…
© А. Н. ПАХМУТОВА В ИНТЕРНЕТЕ (Pakhmutova.Ru, Пахмутова.РФ) — Роман Синельников (составитель) и Алексей Чарыков (дизайн и программирование), 1997-2024. Все права защищены. Копирование материалов без предварительной договорённости запрещено. При упоминании этого сайта на своих страницах или в СМИ просьба сообщать авторам. Хостинг: Hoster.Ru.
|
|
|